Go fun yourself
В этой серии главе Кола Брюньон заболел чумой. Блять, это гениальное произведение!
Я высовываю в окно свою голову, которая весила больше, чем Генриетта, наш большой колокол. Она поникала то вправо, то влево… Я вижу на дороге две милых толстых физиономии, которые испуганно таращат глаза. Это были Антуан Пайар и кюре Шамай. Эти верные друзья, дабы застать меня в живых, прилетели, как молния. Надо сознаться, что, когда они меня увидели, их пламя начало коптить. Желая, очевидно, лучше окинуть взглядом картину, и тот и другой отступили на три шага. И этот проклятый Шамай, чтобы придать мне бодрости, твердил мне:
– Господи, до чего ты плох! Ах, бедный ты мой! Ну, и плох же ты, вот уж плох… Плох, как желтое сало.
Вообще, когда читал это чудовищно прекрасное (особенно на фоне его социальных драм) произведение Роллана, меня неотступно преследовало ощущение, что "где-то я это видел". И только недавно все понял, когда перечитал "Кости и плоть Дзен". Кола Брюньон был охрененным Мастером дзен!
Хотя сам он даже не догадывался.
Я высовываю в окно свою голову, которая весила больше, чем Генриетта, наш большой колокол. Она поникала то вправо, то влево… Я вижу на дороге две милых толстых физиономии, которые испуганно таращат глаза. Это были Антуан Пайар и кюре Шамай. Эти верные друзья, дабы застать меня в живых, прилетели, как молния. Надо сознаться, что, когда они меня увидели, их пламя начало коптить. Желая, очевидно, лучше окинуть взглядом картину, и тот и другой отступили на три шага. И этот проклятый Шамай, чтобы придать мне бодрости, твердил мне:
– Господи, до чего ты плох! Ах, бедный ты мой! Ну, и плох же ты, вот уж плох… Плох, как желтое сало.
Вообще, когда читал это чудовищно прекрасное (особенно на фоне его социальных драм) произведение Роллана, меня неотступно преследовало ощущение, что "где-то я это видел". И только недавно все понял, когда перечитал "Кости и плоть Дзен". Кола Брюньон был охрененным Мастером дзен!
Хотя сам он даже не догадывался.